В декабре 1872 года, имя от роду 19 лет, я окончил курс Императорского Александровского Лицея.
По настоянию трех известных профессоров юридической специальности того времени: А. Д. Градовского, Н. С. Таганцева и С. В. Пахмана я хотел посвятить себя ученой карьере и избрать для себя специальностью Государственное право. Для этой цели, я задумал поступить в С. Петербургский Университет по юридическому факультету, пройти насколько окажется возможным быстро полный его курс и затем попытать счастья выдержать магистерский и докторский экзамены и добиться соответствующих ученых степеней.
В этом моем желании меня горячо поддержал мой отец, сказавший мне, что он обеспечивает мне безбедное существование на все время моих научных занятий и настаивает на том, чтобы я не стремился зарабатывать непривычным трудом средства к жизни, отнимая время от научной работы.
Судьба решила, однако, иное. Прошло всего два месяца с того дня, когда прямо с лицейского выпускного акта я отвез в Университет мой лицейский диплом и состоявшееся особое обо мне постановление, как скончался скоропостижно мой отец, и вся наша многочисленная семья оказалась в очень трудном материальном положении. Мне пришлось отказаться от моего желания и пойти по обычной для того времени, для всех окончивших курс лицея, дороге, – искать поступления на государственную службу.
10-го марта 1873 года я поступил кандидатом на штатные должности в Департамент Министерства Юстиции; сначала но Статистическому, затем по Законодательному и, потом, по Уголовному Отделениям и, в течение ровно 44 лет до марта, 1917 года, без всякого перерыва, я оставался на государственной службе.
Февральская революция 1917 года положила конец этой моей службе.
Временное правительство, сменившее Царское, простым декретом прекратило существование Государственного Совета, к составу которого я принадлежал боле 12-ти лет. Я разделил, поэтому, общую участь – оказался просто выброшенным за борт, недоумевая, как и все, на что решиться, что предпринять. Шесть месяцев спустя, подчиняясь также общему уделу, я лишился всех моих скромных сбережений и всего моего имущества и, год спустя, в ноябре 1918 года, спасая жизнь жены и свою, я покинул родину, без всякой надежды когда-либо увидеть ее.
За 44 года моей службы мне пришлось пройти довольно разнообразный путь.
После шести лет службы в Министерстве Юстиции, – одиннадцать лет моей жизни, в самые молодые мои годы, с 1879 по 1890 г.г. я отдал работе в должности Старшего Инспектора и Помощника Начальника Главного Тюремного Управления, в период коренного переустройства этой отрасли управления на началах, выработанных выдающимся государственным человеком того времени – Статс-Секретарем К. К. Гротом.
Я вспоминаю эту пору моей деятельности с величайшею благодарностью. Она дала мне возможность приобрести самые разнообразные познания в нашей административной службе, и им я обязан тем, что во многих случаях моей последующей работы я оказался боле подготовленным нежели многие из моих сослуживцев.
Шесть лет, с 1890-го по 1896 год, я принадлежал к составу Государственной Канцелярии, занимая в ней должности: Помощника Статс-Секретаря, Статс-Секретаря и Товарища Государственного Секретаря. Эти годы дали мне возможность близко изучить вопросы бюджета и государственного хозяйства и подготовили меня к следующим шести годам, с 1896 по 1902 гг. которые я провел в должности Товарища Министра Финансов, в бытность Министром Графа Витте.
После короткого промежутка в два года, с 1902 по 1904 г., когда я занимал должность Государственного Секретаря, я снова вернулся в Министерство Финансов, чтобы оставаться в течение 10 лет на посту Министра, который я совмещал почти три года, с 1911 по 1914 г., с должностью Председателя Совета Министров.
В ту минуту, когда мне пришлось покинуть мой двойной пост в конце января 1914 года, я сказал себе, что, за последнюю пору моей жизни, судьба поставила меня свидетелем и даже деятельным участником немалого количества событий, и на мне лежит, до известной степени, моральный долг оставить, в виде моих Воспоминаний, след тому, что я видел, в чем участвовал и что я делал среди этих событий.
К тому же эти последние годы моей активной деятельности с 1903 по 1918 год, вообще мало освещены. Воспоминаний, дающих правдивый и обоснованный пересказ того, что было в эту пору, вообще немного. Большая часть очевидцев и деятелей этого времени умерли, не опубликовавши своих воспоминаний и даже, вероятно, не оставивши их. Таким образом, целая эпоха, которая, во всяком случае, достойна быть освещена, может просто не оставить следа, если не будет сделано попытки сказать про нее правдивое слово.
Поэтому, мне казалось, что на мне лежит именно этот долг сохранить от забвения и уберечь от неправды то, что проходило передо мною, хотя бы по тому одному, что у меня еще хорошая память обо всем, что было, а еще более потому, что я случайно сохранил также все, что мне удалось записать в свою пору, в виде коротких заметок, хотя и не сопровожденных подробными записями, но зато, в последовательном порядке, оставивших след почти всем событиям, на которых останавливалось мое внимание. Эти записи послужили для меня тем источником, из которого я мог почерпнуть воспоминания, почти день за днем, о том, что я видел, что пережил и что и сейчас напоминает мне все мое прошлое и не дает печальной действительности затушевать его, а тем более, уничтожить его.
Я даю ceбе ясный отчет в том, что условия моей жизни после 1914 года мало благоприятствовали тому, чтобы придать моим воспоминаниям тот объем и тот характер, который мне хотелось дать им в ту минуту, когда я начинал приводить в порядок мои записи и отметки.
Сначала война, потом революция и, наконец, уход в изгнание, – все это отняло от меня то спокойствие духа, а может быть даже и возможность вполне объективно сосредоточиться на прошлом, без которых самый пересказ о том, что пережито и испытано, может показаться недостаточно уравновешенным, а отчасти даже и недостаточно интересным, по сравнению с теми событиями, которые пришли ему на смену.
Я решил, поэтому, сузить объем моих Воспоминаний, ограничив их только последнею порою моей жизни и деятельности на родине, так как за эту пору я был не только свидетелем, но и деятелем моего времени и несу за нею известную ответственность.
Я не пишу историю моего времени. Я говорю только о том что было при мне и при моем непосредственном участии. Я составляю, так сказать, путевой журнал пройденного мною пути, и в нем я останавливаюсь перед отдельными явлениями встреченными мною на моей жизненной дороге, и даю им фотографический снимок, без ретуши и, тем более, без всякой попытки осветить их искусственным светом.
Я старался избегать всякого рода обобщений и широких выводов. Единственное, от чего я не хотел отойти в моем рассказе ни на минуту, это – от того, чтобы всегда говорить правду, одну правду, но за то и – всю правду.
Отсюда, по необходимости, все мои Воспоминания окрашены чисто личным освещением. В этом их большой недостаток, но за то, быть может, и некоторое достоинство.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ На посту Министра Финансов до моего первого увольнения. 1903-1905.
Отставка С. Ю. Витте и назначение Управляющим Министерством Финансов Э. Д. Плеске. – Обстоятельства, при коих состоялась, неожиданная для Витте, его отставка. – Болезнь Э. Д. Плеске и мое участие в бюджетной работе 1903 г. – Первые слухи о порче отношений с Японией. – Нападение на Порт-Артур и начало войны. – Мое назначение Управляющим Министерством Финансов.
Лето 1903-го года, как и лето предыдущего года, когда я только что был назначен на должность Государственного Секретаря, мы проводили у себя в деревне близ ст. Веребье, Николаевской железной дороги. Я собирался в начале августа поехать в Гамбург, куда должна была приехать к концу моего там пребывания жена, и мы должны были вместе съездить на две недели в Париж, перед тем чтобы окончательно вернуться в город на зиму. Время шло в деревне, как всегда, мирно, беззаботно. Государственный Совет был закрыт и ничто не нарушало того идеального покоя, который был так дорог после 6-ти трудных лет моей службы на должности Товарища Министра Финансов.
Коковцов Владимир Николаевич, с 1914 года граф государственный деятель. Родился в 1853 году. По окончании курса в Александровском лицее служил в министерстве юстиции, потом по тюремному ведомству; в 1890 году перешел в Государственную канцелярию … Биографический словарь
- (1853 1943) российский государственный деятель, граф (с 1914). Министр финансов Российской империи в 1904 14 (с перерывом 1905 06), председатель СМ в 1911 14. Крупный банковский деятель. Сторонник курса С. Ю. Витте, затем П. А. Столыпина. С 1918… … Большой Энциклопедический словарь
Русский государственный деятель, граф (с 1914). Принадлежал к старинному дворянскому роду, помещик Новгородской губернии. Окончил Александровский лицей (1872). Служил в министерстве юстиции (1873‒79),… … Большая советская энциклопедия
- (1853 1943), граф (с 1914), государственный деятель. Министр финансов Российской империи в 1904 14 (с перерывом в 1905 06), председатель СМ в 1911 14. Крупный банковский деятель. Сторонник курса С. Ю. Витте, затем П. А. Столыпина. С 1918 в… … Энциклопедический словарь
Государственный деятель. Родился в 1847 г. Образование получил в Александровском лицее. Состоял последовательно помощником начальника главного тюремного управления, помощником статс секретаря департамента государственной экономии государственного … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Род. 1853, ум. 1943. Политик, министр финансов Российской империи (1904 14). В 1911 14 гг. председатель Совета министров, крупный банкир. В 1918 г. эмигрировал … Большая биографическая энциклопедия
Владимир Николаевич Коковцов … Википедия
Книги
- Из моего прошлого (1903 - 1919). Воспоминания. Мемуары , Владимир Николаевич Коковцов , Воспоминания В. Н. Коковцова, известного государственного деятеля, заместителя министра финансов, а впоследствии министра финансов и председателя Совета министров, охватывают сложный период в… Категория: Серия: Воспоминания. Мемуары Издатель: Харвест ,
- Обрывки воспоминаний из моего детства и лицейской поры , В. Н. Коковцов , Владимир Николаевич Коковцов - один из крупнейших государственных деятелей России рубежа XIX-XX вв. (министр финансов в 1904-1905. 1906-1914 гг.; председатель Совета министровв 1911-1914… Категория: Мемуары государственных и общественно-политических деятелей Издатель:
СОДЕРЖАНИЕ
Доминик Хансон
Вступительное слово
С.М.Некрасов
Последний попечитель
А.В.Воронежцев, М.В.Ковалев
Жизненный путь графа В.Н.Коковцова
ОБРЫВКИ ВОСПОМИНАНИЙ ИЗ МОЕГО ДЕТСТВА И ЛИЦЕЙСКОЙ ПОРЫ
Комментарии
Указатель имен
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ
Последний попечитель Императорского Александровского лицея граф В.Н.Коковцов был одной из ярчайших фигур лицейского зарубежья.В 1917 г., ровно через 100 лет после того, как император Александр I в Большом зале Царскосельского лицея вручил свидетельства об его окончании лицеистам первого выпуска, вручение лицейских дипломов состоялось в последний раз.
Сознавая особое значение А.С.Пушкина для русской культуры и желая сохранить Лицей как учебное заведение, группа лицейских профессоров предложила в октябре 1917 г. создать на основе уже прекратившего свое существование Императорского Александровского лицея построенную на новых началах «Гимназию имени А.С. Пушкина». В кратчайшие сроки был разработан Устав новой гимназии, которая в соответствии с социальнополитическими изменениями, произошедшими в стране, носила внесословный характер. Удалось даже получить специальный документ от наркома просвещения А.В.Луначарского, подтверждавший гарантии неприкосновенности главного здания Лицея. Но новое учебное заведение просуществовало лишь до апреля 1918 г.
Выпускники Императорского лицея 1917 г. категорически отвергали возможность какоголибо преобразования. Во время традиционной церемонии прощания с младшими товарищами один из них заявил: «Лицея больше нет. Все толки о превращении Лицея в какуюто Пушкинскую гимназию оскорбительный для нас вздор. Пусть приспосабливаются другие. Мы предпочитаем не быть. Сейчас мы прощаемся не только с Вами, младшие товарищи, все мы вместе прощаемся с Лицеем».
Императорский лицей с его элитарной системой образования и воспитания, с его глубокими гуманистическими традициями в любом, даже самом измененном виде, был чужд и враждебен новой власти, а потому его судьба была предрешена. К сожалению, была предрешена и судьба самих лицеистов, в абсолютном своем большинстве не принявших революции и советской власти и вынужденных покинуть Россию.
Почти все оставшиеся на родине лицеисты были арестованы в начале 1925 г. по сфабрикованному чекистами «Лицейскому делу». Большинство из них были расстреляны, остальные отправлены на Соловки. Лишь некоторые бывшие выпускники Императорского Александровского лицея чудом избежали репрессий.
Лицеисты, сумевшие эмигрировать, рассеялись по всему свету.
Начиная с 1920 г., главным лицейским центром стал Париж, где было создано Правление Объединения лицеистов за рубежом, председателем которого был назначен граф В.Н.Коковцов, лицеист 32го курса, бывший попечитель Императорского Александровского лицея, министр финансов, затем председатель Совета министров Российской империи. Подобные объединения возникали и в других странах, где поселились бывшие воспитанники Императорского
Александровского лицея (в Бельгии, Германии, Италии и др.).
Правление Объединения ежемесячно собиралось на квартире графа В.Н.Коковцова на авеню Марсо. Здесь обсуждались вопросы текущей жизни объединения, намечались основные задачи на ближайшее будущее. Нередко эти заседания завершались рассказами хозяина дома, одного из старейших лицеистов в русском зарубежье, о временах «лицейской старины».
Первое собрание Объединения состоялось 19 октября 1920 г. Традиционный лицейский обед прошел под председательством графа В.Н.Коковцова. После обеда один из лицейских выпускников, К.П.Гревс, исполнил несколько старинных русских романсов, ему аккомпанировал на гитаре выпускник 24го курса князь А.М.Путятин. Лицеист 36го выпуска П.М. фон Кауфман произнес изысканную речь о Лицее и «лицейском духе», который необходимо сохранить и в условиях эмиграции. Один из самых молодых лицеистов, князь Д.А.Шаховской (впоследствии Иоанн, архиепископ СанФранцисский), прочел стихи, посвященные дню Лицея.
Таким образом, уже с первых лет пребывания лицеистов в эмиграции была продолжена традиция лицейских встреч и поэтическое осмысление лицейских годовщин.
Начинать жизнь заново в чужой стране весьма непросто. Однако графу В.Н.Коковцову удалось адаптироваться и в новых условиях. Он занял весьма значительный пост в Коммерческом банке, жил в верхнем этаже комфортабельного дома на авеню Марсо почти в самом центре Парижа, и именно здесь время от времени собирались члены Объединения лицейских выпускников, которое, по единодушному решению бывших лицеистов, граф Коковцов возглавил в момент его создания в 1920 г. Здесь, во время встреч бывших воспитанников Императорского Александровского лицея, хозяин дома нередко вспоминал о днях минувших, о преданиях лицейской старины, читал фрагменты своих мемуаров. Вскоре двухтомник воспоминаний графа В.Н.Коковцова появился на прилавках книжных магазинов. Русское, французское, английское издания мемуаров пользовались большим успехом. И это не удивительно. Рассказы о его службе в должности председателя Совета министров содержали уникальные сведения, которые мог сообщить лишь участник событий. В 1990е гг. мемуары
В.Н.Коковцова были изданы и в постсоветской России.
Однако лицеисты, собиравшиеся в квартире бывшего премьерминистра, не раз обращали его внимание на то, что воспоминания о Лицее и лицейской жизни могли бы быть не менее интересны. Это побудило графа вновь взяться за перо. В 80 лет он успел написать свои лицейские воспоминания, но не сумел их издать. На юге Франции, в ПеригорНуаре, мы встретились с правнуком Коковцова, Патриком де Флиге. В двух больших чемоданах он хранит реликвии двух лицеистов - своего прадеда В.Н.Коковцова и своего деда Н.Н.Флиге (1876–1959). С его разрешения нами были опубликованы фрагменты мемуаров Коковцова, которым он дал название «Обрывки воспоминаний из моего детства и лицейской поры», в качестве приложения к книге «Куда бы нас ни бросила судьбина…» (М.: Русский путь, 2007). <...>
РЕЦЕНЗИИ
Степанов Ю.Г.Рец.: В.Н. Коковцов. Обрывки воспоминаний: из моего детства и лицейской поры
В начале 90-х годов прошлого столетия, в эпоху усиленной ликвидации «белых пятен» отечественной истории, спустя почти шестьдесят лет после первой публикации в Париже [Коковцов, 1933] в постсоветской России были изданы воспоминания министра финансов и председателя Совета министров Владимира Николаевича Коковцова [Коковцов, 1991; 1992], выдающегося государственного деятеля и политика императорской России.
Для современных исследователей мемуары В.Н.Коковцова - настольная книга о последних десятилетиях, агонии и распаде империи Романовых. Воспоминания премьер-министра содержат ценнейшие сведения: о политической борьбе в России первых десятилетий XX в., идеологическом противостоянии интеллигенции и власти, правительства и Думы, о механизме принятия судьбоносных для страны решений, о П.А.Столыпине, Николае II и многом, многом другом. Не случайно, что интерес к личности знаменитого премьер-министра в последние годы только растет. Государственной деятельности и общественно-политическим взглядам Коковцова посвящены статьи [Алексеев, 2007], монографии [Векшина, 2008], диссертационные исследования [Зайцев, 2003].
Однако из этой части мемуаров знаменитого министра финансов мы ничего не узнаем о его детстве, юности, родителях, друзьях-товарищах, обстоятельствах и начале его «хождения во власть» Главное, мы почти ничего не узнаем о том, каким же человеком был В.Н.Коковцов. К счастью, извлеченные из исторического небытия и опубликованные «Обрывки воспоминаний…» Коковцова восполняют эту лакуну, возвращают нам, по блестяще остроумному замечанию А.И.Герцена, «историю в человеке».
Интересны и поучительны обстоятельства написания мемуаров и история их публикации.
Первым фрагмент воспоминаний бывшего царского министра, а после Октября 1917 г. - эмигранта, опубликовал известный петербургский исследователь истории отечественной культуры и общественно-политической мысли XVIII - XIX вв. С.М.Некрасов, один из авторов предисловия в рецензируемом издании [Некрасов, 2007]. Теперь же отечественный читатель, благодаря усилиям российских исследователей и доброй воле генерального директора Королевского музея армии и военной истории Брюсселя Доминика Хансона, может ознакомиться с полным текстом интереснейших воспоминаний В.Н.Коковцова.
Мемуарист уточнял, что «никогда не вел <…> записей не только за лицейские годы, но и во всю мою последующую жизнь» [Коковцов, 2011: 28] и в момент, когда он принял решение писать о годах детства и отрочества, «с окончания Лицея прошло уже 65 лет» [Коковцов, 2011: 28]. Только настойчивые просьбы «старых лицеистов», чувство долга и убеждение, что история последних лет существования Лицея должна «найти свое место в правдивой повести о “земли родной минувшей судьбе”» [Коковцов, 2011: 27] заставили Коковцова взяться за перо и написать свои «Отрывки воспоминаний…».
Как следует из вводной статьи А.В.Воронежцева и М.В.Ковалева, в 1937 г. граф «написал воспоминания о своих детских и юношеских годах» в возрасте 84-х лет и за шесть лет до смерти [Воронежцев, Ковалев, 2011: 23]. К этому времени великая война уже стояла на пороге Европы. Коковцов, наделенный ясным умом и острой политической интуицией, предчувствовал неизбежность грядущей мировой бойни. Не надеясь опубликовать рукопись мемуаров, он передал ее (наряду со многими другими материалами автобиографического характера) «на хранение в архивное собрание Королевского музея армии и военной истории» г. Брюсселя, куда ранее соратники В.Н.Коковцова уже передали лицейский архив русских эмигрантов. Так «Отрывки воспоминаний…» графа В.Н.Коковцова были сохранены для потомства.
Мемуары четко выстроены хронологически и в противоречии с названием имеют не отрывочный, а вполне законченный характер. Текст воспоминаний охватывает приблизительно двадцать лет: с начала 60-х гг. XIX в. до начала 1880-х гг.
Коковцов, предваряя основной текст мемуаров, несколько раз настойчиво повторяет, что главная тема его «записок» - Лицей. Жизни своей семьи он собирался посвятить лишь «несколько вводных слов» [Коковцов, 2011: 29]. На деле получилось (быть может, вопреки намерениям автора) иначе.
Текст «Отрывков воспоминаний…» можно разделить на три части. Около ста страниц отведено времени от первых осознанных впечатлений в родовом имении Горно-Покровское до зачисления в Александровский лицей в 1866 г. Приблизительно столько же посвящено лицейским годам с 1866 по декабрь 1872 г. Вдвое меньше по объему воспоминания о начале государственной службы в Министерстве юстиции, а затем Главном тюремном управлении МВД.
Воспоминания о годах детства и отрочества, проведенных в Горне, как называет родовое имение Коковцовых мемуарист, исключительно интересная и яркая часть книги.
По признанию Коковцова, он не сразу решился приступить к воссозданию событий «далекой поры», поскольку не был уверен, что сумеет воскресить угасавшие в сознании образы прошлого почти семидесятилетней давности. Не забудем, что к середине 1930-х гг. бывший премьер-министр разменял девятый десяток лет и его колебания между чувством долга и сомнениями в ресурсах собственной памяти были вполне обоснованы.
И очевидно, совершенно не случайно, что ассоциативным толчком к потоку воспоминаний мемуариста оказались неожиданно легко всплывшие из глубин памяти сцены детства и образы родных людей. Это и стало тем «ключом» к прошлому, по словам самого Коковцова, который позволил ему упорядочить и привести в систему воспоминания о временах детства, юности, отрочества. Разумеется, автор использует обычные для жанра мемуаров хронологические отступления и перебои, что нисколько не снижает общего впечатления о цельности и последовательности изложения им фактов и событий.
Мемуары В.Н.Коковцова - чтение не только для любознательного, но и для вдумчивого читателя. Со страниц его книги перед нами предстает Россия не то чтобы «неизвестная», но часто не вызывающая, так скажем, пристального интереса публики, а порой и специалистов. В «Отрывках воспоминаний…» мы не найдем ни России чеховской, дворянской, угасающей и бессильно рефлексирующей, ни России интеллигентской, бунтующей, ни модного ныне описания «блеска и нищеты» русской аристократии. Зато мы увидим и лучше поймем Россию пореформенных лет, мучительно тяжело вписывающуюся в индустриальную эпоху. Ярким примером обрисовывающегося контура этой новой России и был будущий премьер-министр, пятый из семи детей провинциальной и небогатой дворянской семьи подполковника-инженера Николая Васильевича Коковцова.
Мемуарист очень образно обрисовал «жизнь помещиков, хотя бы и сравнительно крупного масштаба, в <…> удаленных от городов поистине медвежьих углах до периода реформ 60-х годов прошлого века» [Коковцов, 2011: 40], где еще долгие годы после Великих реформ главными культурными событиями оставались освещение храма и завершение строительства винокуренного завода [Коковцов, 2011: 61], а главными «достижениями» были гомеопатия и аллопатия [Коковцов, 2011: 93].
Думается, главное достоинство и ценность рецензируемых мемуаров состоит в тех подробностях, деталях, мелочах, что так тщательно припоминает и воспроизводит автор. Создаваемая им картина разрушает многие стереотипы. Бессмысленно, конечно, пересказывать содержание книги, которую читатель и сам прочтет с большим удовольствием. Поэтому ограничусь несколькими, на мой взгляд, наиболее яркими примерами. Каков, например, известный нам наиболее типичный, обобщенный образ В.Н.Коковцова? Аристократ, эрудит, профессионал высочайшего уровня, один из немногих царских министров, наряду со Столыпиным, вступавший в дискуссии с мэтрами красноречия из партии кадетов. В нашу историческую память он вошел, словно бы родившись с титулом графа, в мундире министра и с Анной на шее. Поэтому с удивлением (некоторой даже оторопью) читаем признание мемуариста: «До 1860 года я могу сказать, что меня не учили ничему <…> Никаких детских книг и букварей у нас не было, и я не знаю, были ли они вообще и в других более зажиточных семьях, живших по деревням. Моим учебником была газета “Северная почта”, приходившая 2 раза с почтовой станции <…>» [Коковцов, 2011: 37].
Для воспоминаний Коковцова характерно тщательно и с любовью прорисованное, зафиксированное в мелочах и деталях начало большого жизненного пути на фоне бытия огромной империи. Это касается всего текста воспоминаний. В.Н. Коковцов напрасно опасался, что его может подвести память. Очень подробно описаны в «Отрывках воспоминаний…» годы учебы и начальный этап службы, приведены яркие портреты преподавателей, сослуживцев и особенно однокашников будущего министра по Лицею. Очень трогательны воспроизведенные Коковцовым сцены товарищества, взаимоподдержки и взаимопомощи лицеистов. Кроме всего прочего, мемуары В.Н.Коковцова опровергают и устоявшийся стереотип о корпоративной замкнутости и корысти русской элиты, убеждение, что в дореволюционной России путь наверх был открыт лишь для избранных, обладающих связями и знатной «породой». Мемуарист этого явления в русской жизни не отрицает, однако сам феномен Коковцова ясно доказывает, что существовали иные жизненные сценарии. Благодаря впитанным с детских лет трудолюбию, собранности, ясному пониманию путей к достижению цели, силе духа, он, не имея средств и серьезных связей в верхах, поступил из гимназии в Лицей, получил приглашение в университет, а затем и на государственную службу. В этом отношении судьба В.Н.Коковцова - это русский вариант того, что сейчас принято называть self-made-man (человек, сделавший себя сам).
«Отрывки воспоминаний…» написаны прекрасным русским языком. Подкупает и тональность мемуаров. В них нет и тени назидательности, обиды и злости изгнанника, но бьется горячая любовь к России. Коковцов с высоты прожитых лет и обретенного горького опыта никого ничему не учит. Более того, убежден, что «настоящей пользы от моих набросков произойти не может» [Коковцов, 2011: 27]. С этим утверждением автора мемуаров вряд ли можно согласиться. В последней книге графа В.Н.Коковцова нам отчетливо показан путь созидания и строительства новой России трудом, упорством воли, исполнением долга. Путь, пресеченный, по словам автора мемуаров «катастрофой 1917 г.». Этот жизненный опыт должен быть востребован в современной России.
В заключение стоит отметить высокопрофессиональную работу специалистов, подготовивших издание рукописи по всем правил археографии, а книги с соблюдением всех норм библиографии. Текст мемуаров предваряют обстоятельные предисловия, а завершают лаконичные, но информативные комментарии и именной указатель. Украшают воспоминания и небольшие по объему, но качественные иллюстрации. Наконец, особую признательность следует выразить генеральному директору Королевского музея армии и военной истории Брюсселя Доминику Хансону, без помощи которого публикация замечательных воспоминаний В.Н.Коковцова не могла бы осуществиться.
Остается надеяться, что «Обрывки воспоминаний: из моего детства и лицейской поры» Коковцова прочно и надолго вошли в научный обиход специалистов и круг чтения всех интересующихся историей Отечества.
Родился русский государственный деятель, министр финансов Российской империи Владимир Николаевич Коковцов
6 (18) апреля 1853 г. в с. Горно-Покровское Богоровичского уезда Новгородской губернии в семье подполковника Корпуса инженеров путей сообщений родился Владимир Николаевич Коковцов, русский государственный деятель, граф (с 1914 г.), действительный тайный советник (1905). В. Н. Коковцов служил в должности сенатора (1900), государственного секретаря (1902-1904), члена Государственного Совета (1905-1917), министра финансов Российской империи (1904-1914).
В 1872 г. Владимир Николаевич окончил Императорский Александровский лицей с большой золотой медалью. С 1873 г. служил в Министерстве юстиции. С 1882 г. Владимир Николаевич являлся помощником начальника Главного тюремного управления и активно участвовал в реформе данного ведомства. В 1890 г. Владимир Николаевич стал помощником статс-секретаря Государственного Совета ; с 1891 г. - статс-секретарём по сметному отделению Департамента государственной экономии. С 1895 г. Коковцев - товарищ государственного секретаря, а через год - товарищ министра финансов С. Ю. Витте . На этом посту Коковцов приобрёл «репутацию скупого и неуступчивого» «оберегателя» государственных средств.
В 1900 г. Коковцов был назначен сенатором с сохранением всех имевшихся у него должностей; спустя два года - государственным секретарём, а затем был утверждён в должности министра финансов Российской империи и занимал этот пост до 1914 г., с перерывом в 1905-1906 гг., во время деятельности правительства Витте.
В основе финансовой политики Коковцова лежало представление о необходимости сохранения стабильного курса рубля, который был подорван русско-японской войной 1904-1905 гг. и русской революцией 1905-1907 гг. Стабилизация российской финансовой системы должна была обеспечить условия для экономического роста страны. Это предполагало жёсткую экономию государственных средств, накопление золотых и валютных резервов, поддержание баланса золотого и кредитного обращения в России. Своей главной задачей министр считал сохранение в России финансовой системы, основанной на золотом денежном обращении. Он считал, что золотой запас должен был служить основой для международных расчётов; являться резервом в случае необходимости экстренных платежей по вкладам населения или в связи с войной; и, наконец, быть запасным фондом для периодически расширяющегося и сокращающегося внутреннего золотого обращения. Министр также полагал, что осторожное повышение налогов возможно лишь как второстепенная мера для покрытия государственных расходов, а приоритет должен отдаваться естественному росту налоговых поступлений от развития сельского хозяйства, промышленности и торговли. Коковцов был сторонником привлечения иностранного капитала в российскую промышленность.
В 1911-1914 гг. министр финансов являлся одновременно председателем Совета министров . На этом посту он неоднократно обвинялся правыми политическими деятелями в том, что позволил Государственной думе «вмешиваться во все дела государственные» и не влиял на печать, которая в результате перестала считаться с властью. Критика Коковцова привела к его увольнению с должностей председателя Совета министров и министра финансов.
После Февральской революции 1917 г. Коковцов был арестован, но вскоре освобождён. С мая 1917 г. он жил в собственном имении в Новгородской губернии, а в конце октября выехал в Кисловодск. В марте 1918 г. он был избран председателем Союза защиты русских интересов в Германии, сформированным согласно условиям Брест-Литовского мира (1918). Однако по прибытии в Петроград в июле 1918 г. он вновь подвергся кратковременному аресту.
В ноябре 1918 г. Коковцов эмигрировал и жил в Лондоне, а с 1919 г. - в Париже. С 1920 г. он являлся председателем правления Лицейского объединения во Франции; с 1929 г. - председателем Комитета русских общественных организаций.
Владимир Николаевич Коковцов умер в 1943 г. во Франции и был похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа в окрестностях Парижа.
Лит.: Векшина Ю. А. Граф В. Н. Коковцов - государственный деятель Российской империи. СПб., 2008; Зайцев М. В. Государственная деятельность В. Н. Коковцова: 1896-1914 гг.: дис. ... к. и. н. Саратов, 2003; Коковцов В. Н. Из моего прошлого: Воспоминания. 1911-1919. М., 1991; Коковцов В. Н. Поступление обыкновенных государственных доходов за 5-летие 1887-1891 гг. в сравнении со сметными, за то же время назначенными. СПб., 1893; Коковцов В. Н., Рухлова С. В. Систематический сборник узаконений и распоряжений по тюремной части. СПб., 1894; Кривошеин К. А. А. В. Кривошеин и В. Н. Коковцов // Возрождение. 1972. № 239; Синегубов С. Н. В. Н. Коковцов (1853-1943) // История государства Российского: Жизнеописания. XX век. М., 1999. Кн. 1; Соколова Е. А. Эволюция общественно-политических взглядов В. Н. Коковцова (1866-1943 гг.). Воронеж, 2009; Соловьёва А. Д. Горемыкин И. Л. и Коковцов В. Н. - российские премьеры: дис. ... к. и. н. Самара, 2005.
См. также в Президентской библиотеке:
Речи министра финансов статс-секретаря В. Н. Коковцова по бюджетным вопросам в заседаниях Государственной думы 16, 20 и 28 февраля 1909 г. СПб., 1909 ;
Столыпин П. А. Переписка по поводу Ясной Поляны: 1) копия письма Коковцева Столыпину; 2) копия письма С. А. Толстой Николаю II с просьбой о приобретении государством имения [Дело] : 1911 г. 2 л. РГИА Ф. 1662. Оп. 1 Д. 314 ;
Столыпин П. А. Письмо В. Н. Коковцева Председателя Совета Министров Столыпиной О. Б. [Дело] : 7 ноября 1911 г. 1 л. РГИА Ф. 1662. Оп. 1. Д. 223 ;
Телеграмма министра финансов И. П. Шипова действительному тайному советнику В. Н. Коковцову от 2 (15) апреля 1906 г. о деятельности министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа и русского посланника в Копенгагене А. П. Извольского в связи с экономическими взаимоотношениями с Данией [Дело] : 2 апреля 1906 г. 1906. 1 л.
;Kokovtzoff W.-N. La verite sur la tragedie d"Ekaterinbourg.Paris , 1922 .
