***
Крестный ход - это православный обряд, осуществляемый
в форме благоговейного шествия верующих
с иконами, крестами, хоругвями и
другими христианскими святынями,
организуемого с целью прославления Бога,
испрашивания у Него милости
и благодатной поддержки.
"Крестный ход на Флора и Лавра". Художник Александр Маковский. 1921 год
Крестный ход может совершаться или по замкнутому маршруту, например, вокруг поля, села, города, храма, или по особому, где исходный и конечный пункты следования различны.
Крестный ход глубоко символичен. Торжественный колокольный звон выражает торжество Креста Христова, величественно носимого, окружённого сонмом верных, которые следуют за ним как воины за своим знамением. Крестный ход идёт под предводительством святых, иконы которых несут впереди. Крестные ходы освящают все стихии природы (землю, воздух, воду, огня). Это происходит от икон, фимиама, осенения напрестольным крестом всех сторон света, окропления водой, горения свечей…
Практика совершения Крестных ходов имеет древнее происхождение. Возникли крестные ходы в IV веке в Византии. Святитель Иоанн Златоуст устраивал против ариан ночные шествия по улицам Константинополя. Для этого были сделаны серебряные кресты на древках, которые торжественно носились по городу вместе со святыми иконами. Люди шли с зажженными свечами.
Крестный ход в Курской губернии
Позже в борьбе с ересью Нестория, специальные крестные ходы устраивал святитель Кирилл Александрийский, видя колебания императора. Позже в Константинополе для избавления от массовых болезней выносили из храмов Животворящее Древо Честнаго Креста и носили по улицам города.
Крестный ход в Москве
Непосредственным поводом к организации умилостивительных шествий могли служить чрезвычайные обстоятельства, например, стихийные или природные бедствия (землетрясения, наводнения, засухи, неурожай), эпидемии, угроза захвата территории врагом. 
Крестный ход в Санкт-Петербурге
Подобные шествия сопровождались общими молитвами, содержащими прошения к Богу оградить землю и проживающих на ней жителей от бед. В случае осады города маршрут следования мог пролегать вдоль городских стен или по стенам.
Во времена распространения ересей совершались особые Крестные ходы, мотивированные стремлением защитить Православную веру от поругания, а самих верующих от ошибок и заблуждений.
Всеукраинский Крестный ход, июль 2016 года
Со временем в Церкви укоренилась практика совершения торжественных Крестных ходов. Такие ходы осуществлялись в некоторые праздничные дни, при освящении храмов, перенесении мощей святых угодников, чудотворных икон.
Одним из древнейших, ветхозаветных прообразов Крестных ходов служит семидневное обхождение Израильским народом стен Иерихона (Нав.6:1-4), торжественный перенос ковчега Завета из дома Аведдара в город Давидов (2Цар.6:12).
Неотъемлемым знаком любого крестного хода являются хоругви. Во время путешествия сынов Израилевых в Обетованную землю все 12 колен совершали свое путешествие вслед своих знамений, или хоругвей, и всякое знамя несли впереди за скинией, а за ним следовали все их колена. Как во Израиле хоругви имелись во всяком колене свои, так и у нас при всяком церковном приходе находятся во храме свои хоругви. Как все колена Израилевы путешествовали вослед своих хоругвей, так и у нас всякий приход во время Крестного хода следует вослед своих хоругвей.
Вместо же тогдашнего трубоглашения ныне у нас совершается церковный благовест, отчего освящаются весь воздух вокруг и все люди, а вся сила бесовская прогоняется.
Крестные ходы в России
Предлагаем вам малую толику о некоторых известных крестных ходах в епархиях Русской Православной Церкви. В реальности их конечно больше, крестные ходы проводятся ежегодно практически в каждой епархии.
Георгиевский Крестный ход
Георгиевский Крестный ход по местам воинской славы и героической обороны Ленинграда проходит в Санкт-Петербурге ежегодно. Начало традиции было положено в 2005 году, в год 60-летия победы в Великой Отечественной войне. Помянуть погибших защитников Ленинграда на местах боев и захоронений собираются ветераны войны, представители поисковых отрядов, молодежной организации "Витязи", скауты, курсанты военных ВУЗов, прихожане храмов Петербурга.
Организатор: Настоятель петербургского храма иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость" на Шпалерной протоиерей Вячеслав Харинов.
Маршрут: От Невского пятачка (г. Санкт-Петербург) через Синявинские высоты к Успенскому храму села Лезье-Сологубовка, рядом с которым находится Парк мира.
Великорецкий крестный ход
Один из крупнейших ежегодных крестных ходов России. Проходит с почитаемой Великорецкой чудотворной иконой Николая Чудотворца. Крестный ход известен с начала XV века. Первоначально совершался по рекам Вятке и Великой на лодках и плотах в первое воскресенье после праздника перенесения святых мощей Святителя Николая в Бар-град (22 мая). С 1668 года по благословению епископа Вятского Александра установлена новая дата празднования - 24/6 июня. Позже, с 1778 года разработан и новый маршрут - сухопутный, действующий и поныне. За 5 дней пути паломники проходят 150 км.
Организатор: Вятская епархия.
Маршрут: Начинается 3 июня от Свято-Серафимовского собора в Кирове, проходит через поселок Макарье, села Бобино, Загарье, Монастырское, Горохово. Конечный пункт - село Великорецкое, где проводятся молебны в храмах и на берегу реки Великой. Паломники возвращаются обратно через село Медяны и поселок Мурыгино и 8 июня прибывают в Киров.
Крестный ход на Ганину яму
Ход проходит в память убиенной царсской семьи ежегодно июле. Участники хода идут от Храма-на-Крови к монастырю Святых Царственных Страстотерпцев на Ганиной яме. Идут дорогами, по которым в 1918 году везли тела убитых Романовых. В 2015 года ход собрал около 60 тыс. паломников.
Организатор: Екатеринбургская епархия.
Маршрут: Храм-на-Крови - центр Екатеринбурга - ВИЗ- Таганский ряд - Сортировку - поселок Шувакиш - монастырю Святых Царственных Страстотерпцев на Ганиной яме.
Калужский крестный ход
Крестный ход проходит с "Калужской" иконой Божией Матери, в рамках празднования годовщины преставления равноапостольного князя Владимира и дня памяти блаженного Лаврентия.
Организатор: Калужский миссионерский отдел Калужской епархии.
Маршрут: От Свято – Троицкого Собора г. Калуги через более 30 насленных пунктов Калужской, Козельской, и Песоченская епархий с возвращением в Калугу
Крестный ход с Табынской иконой Божией Матери
В Башкирии с 1992 года Башкортостанской митрополии проходит ежегодный Табынский крестный ход - шествие с Табынским образом Божией Матери.
Организатор: Уфимская и Салаватская епархия
Маршрут: проходит по районам Салаватской и Уфимской епархий Башкортостанской митрополии на место явления на р. Усолке у солёных ключей с. Курорт Гафурийского района, где более 450 лет назад обретен чудотворный образ.
Даты и продолжительность: Несколько крестных ходов могут начинаться из различных населенных пунктов в разные дни, при этом окончание ходов, сливающихся в завершение в одно шествие приурочено к девятой пятнице по Пасхе - дню празднования Табынской иконы Божией Матери.
Уфимский Троицкий Крестный ход
Троицкий Крестный проходит вокруг Уфы: паломники проходят более 120 км и молятся о здравии и спасении всех жителей города Уфы.
Организатор: Уфимская епархия
Маршрут: Начинается от Сергиевского Собора Уфы и проходит по окраинам г. Уфы.
Даты и продолжительность: начинается ежегодно в день Святой Троицы и продолжается 5 дней.
Крестный ход с иконой Божией Матери "Знамение" Курской-Коренной
Курская икона Знамение Божией Матери - одна из древнейших икон Русской Церкви обретенная в XIII веке, во время татарского нашествия. В дни хода икона переносится из Курска в Коренную пустынь и обратно торжественным крестным ходом, который растягивался на весь путь от Знаменского монастыря в Курске до Коренной пустыни - 27 верст.
Организатор: Курская епархия.
Маршрут: Знаменский мужской монастырь - Курская Коренная Рождество-Богородичная пустынь.
Даты и продолжительность: ежегодно 9 пятница по Пасхе.
Крестный ход с иконой Божией Матери
"Избавительница от бед" в Ташлу
Крестный ход с Ташлинской иконой Божией Матери, организованный силами казаков станицы Красноглинская Самарского окружного кзачьего общества, начался в 2014 году и прошел по территории Самарской, Нижегородской, Пензенской и Ульяновской областей. Ташлинская икона Божией Матери "Избавительница от бед" - чудотворная икона, почитаемая в Поволжье, главная святыня Самарской епархии – была обретена 21 октября 1917 года близ села Ташла Самарской губернии.
Организатор: Самарская епархия.
Маршрут: Самара - село Ташла, около 71 км.
Даты и продолжительность: начало в первый день Петрова поста, продолжительность 3 дня.
Крестный ход памяти всех новомучеников
и исповедников Российских
Крестный ход проходит ежегодно с 2000 года. Он посвящен памяти всех новомучеников и исповедников Российских, в том числе - мучеников Вавилова Дола: убиенных в годы советской власти насельников пещерного монастыря, некогда располагавшегося в живописном лесном массиве Заволжья. Общая протяженность крестного хода составляет 500 километров.
Организатор: Саратовская епархия.
Маршрут: Саратов - Вавилов Дол
Волжский крестный ход
Волжский Крестный ход начал свою историю с 1999 года. Тогда в преддверии 2000-летия Рождества Христова по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II 20 июня от истока Волги начался Крестный ход по водам трех великих славянских рек: Волги, Днепра, Западной Двины. В 2000 году дореволюционная традиция освящения истока реки Волги и начало Волжского крестного хода были объединены в один праздник с этого времени. В 2016 году XVIII Волжский крестный ход пройдет в рамках празднования 1000-летия присутствия русского монашества на святой Горе Афон.
Организатор: Тверская епархия.
Маршрут: Ольгин монастырь в Волговерховье - Вознесенский собор города Калязин.
Иринарховский крестный ход
Каждый год в июле из Борисоглебского монастыря совершается крестный ход на источник преподобного Иринарха. Он посвящен почитаемому святому обители – прп. Иринарху Затворнику и символически соединяет собой село Кондаково – его родину и Борисоглебский монастырь – место его пребывания и упокоения. Крестный ход традиционно проводился свыше 300 лет. В годы Советской власти – не проводился. Возобновлен по старому маршруту в 1997 году. Крестный ход завершается в воскресенье. Протяженность: не более 60-65 км. Участники: свыше 2000.
Организатор: Ярославская и Ростовская епархия.
Маршрут: Борисоглебский монастырь – Троица–на–бору – Селище – Шипино – Кишкино – Комарово – Павлово – Ильинское – Красный Октябрь – Языково – Алешкино – Кучеры – Ивановское – Титово – Звягино – Емельяниново – Георгиевское – Никульское – Горки – Зубарево – Давыдово – Новоселка – Кондаково – колодчик преподобного Иринарха
Даты и продолжительность: Проводится ежегодно на 3 - 4-ой неделе июля. Сроки утверждаются Владыкой Ярославским и Ростовским Кириллом ориентировочно за месяц до его начала.
Крестный ход обыкновенно открывается хоругвями в преднесении фонаря с зажженною свечею, этими как бы священными знаменами, под которыми Церковь воинствующая подвизается здесь на земле; за хоругвями несется крест Господен, как трофей - знак победы и торжества веры Христовой, далее следуют впереди икон святителей, а эти последние прежде икон Божией Матери и Спасителя. При участии в крестном ходе многих священников, из церкви выходят сначала младшие священники, а потом старшие по очереди и попарно; ближе к предстоятелю несутся двумя иереями напрестольные крест и Евангелие - крест на блюде, которое покрыто воздухом, а Евангелие - крест на блюде, которое покрыто воздухом, а Евангелие у груди, без пелены. Во время крестного хода миряне, несущие хоругви, кресты и иконы, при смене своей, не должны останавливать всего хода или уходить вперед слишком далеко от духовенства, а равно и сами священнослужители не должны ни отставать друг от друга, ни опережать, а идти так, чтобы линия крестного хода не прерывалась посторонними лицами, которые вошли бы в нее с боков. Священнослужители должны подавать пример сознательного и благоговейного участия в крестном ходе. Духовенству следует далеко не отставать от несомых впереди икон, идти попарно в ряд, а не как случится; не раскланиваться с знакомыми, не улыбаться, не разговаривать по дороге с мирянами и между собою (Ук. Св. Син. 1830 г. апр. 28 дня), не уклоняться с прямого пути и оказываться между толпою мирян, не ограждать себя от солнечных лучей и пр. зонтами, а тем более не защищать свои головы от холода и непогоды шапками и шляпами (Р.д.С.П. 1886, №14).
Во время осенения крестом на четыре страны от предстоятеля, при крестных ходах, следует диакону возглашать: «Господу помолимся, рцем си», или «Господу помолимся, рцем вси»?
В «Чине освящения храма, от архиерея творимого» в конце сказано, что когда архиерей «осеняет крестом по трижды на четыре стороны», то «протодиакон кадит против креста по трижды и преходи глаголет: Господу помолимся, рцем вси». А в «Последовании, како освященный антимис положити в новозданнем храме» о подобном же действии пресвитера прямо сказано: «начальствуяй приемлет крест и, став посреди храма, осеняет по трижды на четыре страны: на восток, на запад, на юг, на север. Диакону же кадящу честный крест по обычаю, яко же в ходех бывает». Итак, действия и возглашения священнодействующих в конце чина освящения храма одинаковы с действиями и возглашениями при крестном ходе; стало быть, и при осенении крестом на четыре страны от предстоятеля при крестном ходе диакон, кадя крест и преходя от страны к стране, должен возглашать: Господу помолимся, рцем вси» (Р.д.С.П. 1899 г. №35).
Может ли священник поручить псаломщику одному следовать за крестным ходом из своей церкви в другую?
Во время крестного хода «на путях и перекрестках творится моление для того, чтобы освятить и людей и все, что потребно им для жизни, т. е. дома, пути, воды, воздух и самую землю, как попираемую и оскверняемую стопами грешников» (Симеон Солун., гл. 353; Нов. Скриж., стр. 544–545). В виду такого порядка, что же это будет за крестный ход, если в нем будет участвовать один псаломщик? Во время совершения крестных ходов замечается особый подъем религиозности, и пастырю отнюдь не следует препятствовать этому, сокращая благолепие крестного хода своим отсутствием (Ц. Вест. 1894, №7).
Великорецкий крестный ход называют самым известным и самым сложным паломническим путем в России.
Шесть дней, 150 километров. Пешком, за обретенной иконой .
Образ был найден в 1383 году, на берегу реки Великой. Именно туда из Кирова и направляется икона, а потом идет обратно, другим путем.
Вот что пишут в словарях: «До 20-х годов XX века образ Николая Великорецкого находился в кафедральном соборе г. Вятки, отсюда же начинался крестный ход. После уничтожения собора икона исчезла. С 30-х по 90-е годы прошлого века Великорецкий крестный ход был запрещен, но верующие, несмотря на запрет, все годы шли к святому месту. В 1999 году многовековая традиция возродилась, а в 2000 году указом патриарха Алексия II Великорецкому крестному ходу присвоен статус всероссийского».
В этом году было 90 000 паломников
Таким образом, на реку Великую путешествует список обретенной иконы.
Когда-то крестный ход совершался по воде, вот и фотография есть.
Сейчас десятки тысяч человек совершают этот путь по дорогам Кировской области. В этом году было 90 000 паломников.
Зачем
Я не то чтобы религиозный человек. Все-таки этот путь люди проходят с молитвой. А я, может, просто чувствую тепло с той, «православной стороны».
Встречает нас былинного вида монах. Опирается на посох, смотрит серьезно. Ничего не говорит. Но ощущения, конечно… Похлеще фейсконтроля.
Неподалеку – передвижная камера хранения. Сдаю половину своего рюкзака, осматриваюсь. Стоят палатки. Это паломники, которые приехали раньше. Также нахожу гречневую кашу и сладкий чай – всех кормят перед дорогой. Вот спасибо!
Иду к монастырю. Народ собирается. В старину бы сказали: «стекается люд». Люд самый разный: молодые и взрослые, богатые и бедные, мужчины и женщины, дети. Увидела в толпе большого ижевского начальника; кроме того, директора ижевского йога-центра; кроме того, иностранцев – немцев, сербов, украинцев. Вот женщина приехала из Одессы. Ей трудно стоять – возраст. Сидит на скамеечке. «Как же вы пойдете?» – говорю. «С Божией помощью. Сколько смогу».
Выносят икону. Начинается молебен, поется акафист святителю Николаю, с которым и предстоит пройти этот путь. Празднично, торжественно. Палит солнце, но о трудностях не думается. Я наготове, но с таким скорее молодцеватым задором.
С приветственным словом обращаются губернатор Кировской области Никита Белых и митрополит Вятский и Слободской Марк. Я не вижу их, а только слышу, что крестный ход – это делание любви: «Иди не для себя, иди с любовью: поделись ночлегом, накорми голодного – это и будет твой крест. Чего мы сто им, если ничего никому не можем дать?» Гудит толпа, и я различаю последние слова: «В добрый путь, за Великорецким образом, чудотворная сила которого просияла более шести веков назад!..»
Крестный ход – это делание любви: иди не для себя, иди с любовью
Огромная людская река выходит на улицы Кирова. Мимо улиц Советской, Ленина, Розы Люксембург, мимо вывесок «Роллы и суши», а также «Запчасти на заказ» идет многотысячный православный крестный ход.
Рядом мужичок с похмелья – трясется, попахивает, конечно, перегаром. Глаза мутные, в руке целлофановый пакет. С другой стороны – мать с четырьмя детьми, одного из них она везет в коляске. Я ее видела и на следующий день, и потом еще. Кажется, они прошли весь путь.
Часа через полтора первый привал – у Троицкой церкви. Служится молебен. После него многие паломники выстраиваются в очередь, чтобы приложиться к иконе.
Я, прочитав, что на привалах нужно срочно расстилать коврики и лежать – копить силы, уже раскладываюсь, но какая-то девочка говорит мне, что вон там – биотуалеты, а там – раздают воду, и всего этого может потом долго не быть. Бегу за водой, снова ложусь «копить силы», но, честно говоря, совсем не представляю, как это можно пройти 150 километров за шесть дней.
Я, конечно, чувствую себя этаким пионером на задании.
Весь день идем. Боялись холода, дождя, но нет – светит солнце. Припекает оно, и когда мы часа полтора идем по асфальту в гору. Вот, пожалуй, это была первая трудность. Разговаривать не благословляется. Паломники во время хода читают молитвы, акафист святителю Николаю. Кто-то делает это негромко или про себя, а иногда целые группы принимаются петь.
Это настолько непривычно для меня, что всё чаще начинаю думать: «Что я здесь делаю? Кто меня вообще сюда записал?» Положение осложняется и тем, что сдаваться легко в мои планы никак не входило. А еще где-то в рядах идет подруга со своей подругой. Как же это я соскочу в первый день? Что ж, иду, слушаю, смотрю, вспоминаю тех, кто мне сказал перед ходом: «Ты точно пройдешь. Нет никаких сомнений». Посмотрим.
Жара тем временем усиливается. Вдруг видим: на дороге сложена батарея из бутылок с водой. Может, тысяча штук. Паломники берут себе по одной и передают бутылки дальше по рядам.
Идем, терпим. Первые ряды почти бегут. Я хожу быстро, так что тоже со своим рюкзачищем вышагиваю сразу за певчими.
Наконец входим в село Бобино. Здесь будет наша первая ночевка.
Я обратила внимание на то, что, несмотря на шесть часов вечера, дома закрыты, окна занавешены. Говорят, что в последние годы много народу ходит, все шумные, все ищут ночлег, иногда излишне настойчиво, так что теперь переночевать у местных можно только по предварительной договоренности.
Несколько обескуражена я и новым ощущением. Вот я прошла большой отрезок. Тяжелый путь. Нужно где-то получить грамоту, кто-то при этом тебе скажет: «Молодец, пионерка и отличница Оля! Вот тебе еще и значок, и давайте похлопаем!» Можно пойти домой и лечь спать. Но ничего похожего. Никто не потрясен, никто не рукоплещет. Ожидания не оправдываются. Очевидно, здесь что-то другое. Границу какую-то внутреннюю нужно отодвинуть.
Удается устроиться на ночевку в большой армейской палатке.
Но нужно раздобыть ужин, и еще надо принести из камеры хранения тяжелый мешок – там спальник, зубная паста, кружка и ложка. Солдаты раздают еду – гречневую кашу, суп и вкуснейший травяной чай. Впрочем, всё вкуснейшее.
Храм в Бобине маленький, ладный, стоит на горке. Пока я металась с обустройством бытовых вопросов, служба закончилась. Но по-прежнему очередь – к иконе. Оказалась и я перед ней.
На улице ясно, тепло. Хочется еще побыть в этом месте, но уже оттесняют другие паломники. Иду за водой, к которой тоже очередь.
На привалах люди охотно делятся впечатлениями, рассказывают о себе
Здесь легко выстраивается коммуникация. Все же заодно. В ходу не разговариваешь много, ну а на привалах люди охотно делятся впечатлениями, рассказывают о себе.
Вот мужчина из Москвы. Он идет в девятый раз. Ну что, спрашиваю, есть результат? Да, второй год не курю. Есть и другие результаты, но они очень личные.
Вот женщина из Кирова. Ее дочка должна родить через неделю-две: «Иду за нее, чтобы ей было полегче».
Ложусь спать в 21:00. Пройдено 17 километров. Опытные паломники говорят, что завтра – самый длинный и тяжелый переход.
Подъем в 2:00, выход в 3:00. У церкви свое расписание. Луга и леса. Луна и леса.
Икону могут нести и паломники. Мужчины, конечно. Лучше всего, если сразу подходят по трое.
Идем, слышится молитвенное пение – тут и там. Я как-то привыкла, что ли, прислушиваюсь.
Первый привал, за минуту раскладываю коврик и сразу засыпаю на 40 минут.
Жара, идти тяжело. И морально тоже. Время замедлилось и вот уже второй день замерло в одной точке. Вся жизнь состоит из того, что ты идешь-идешь-идешь-идешь. Неизвестно, когда завершится этот путь. Может, через полгода?
На каждом привале совершаются богослужения. И я, поначалу использовавшая время для сна, стала подходить ближе к иконе. Поскольку продолжала идти в первых рядах, успевала к началу молебна. И постепенно что-то начало меняться, само, без напряженья. Как будто бы появились тепло и защита, покой и мир. Это можно назвать и одним словом – благодать.
Примерно в 10:00 подходим к селу Загарье. Десять утра – не так уж и много, но это значит, что мы в пути семь часов, и еще идти и идти – до восьми вечера. Мечтаю только где-нибудь присесть и погрызть свои хлебцы и энергетические батончики. Мужчина у дороги продает воду, успеваю купить бутылку. Наконец Загарье. Такие же закрытые дома с занавешенными окнами. На одном, для верности, надпись: «Не заходите за калитку: хозяев нет дома». А мы и не заходим. Ковыляем дальше.
У большого дома напротив церкви стоит мужчина из местных, улыбается, приглашает войти, и смотрю: не все, но некоторые паломники сворачивают. Ну и я свернула – поворот, еще поворот – оказываюсь на большой площадке перед домом.
И вижу накрытый стол с обедом из трех блюд. Женщина приглашает поесть. Другая ей помогает.
Семья – по своей воле и своими силами – подготовила для паломников еду, медикаменты, душ, кипяток в двух огромных чанах
Семья – по своей воле и своими силами – подготовила для паломников: еду (два вида супов, плов, каша, чай, кофе), медикаменты, туалеты, душ, кипяток в двух огромных чанах, питьевую воду (специально для паломников шесть новых кранов). И, понятное дело, не попросила за это денег.
Олег и Татьяна и, очевидно, мама одного из них – три человека – наперебой приглашают: располагайтесь, отдыхайте, вы такой путь идете!
И вот тут, друзья, я начинаю плакать, натурально лить слезы. Я никак не ожидала, что за неизвестным поворотом может оказаться такая мощная поддержка. Так было тяжело идти. Стою с этим супом и плачу.
Стараясь не философствовать, иду, располагаюсь со своим обедом под облепихой.
А Олег и Татьяна в ответ на наш вопрос: как же отблагодарить вас? – просят только молиться за их дочь, чтобы всё у нее было хорошо; слава Богу, она сейчас поступила в тот вуз, в какой хотела.
«Я, – говорю, – Олег, вас теперь никогда не забуду».
Путь второго дня действительно непростой. Тяжел он, как мне кажется, еще и тем, что приходится идти через заброшенные деревни, видеть крепкие дома, где нет жизни.
В конце дня – первые мозоли на ногах. Болят ноги и плечи.
Говорят, что самая лучшая обувь – шерстяные носки на голую ногу плюс сандалии. Но вообще-то я тоже подготовилась: ортопедические стельки плюс вездеходные волонтерские кроссовки (спасибо Олимпиаде в Сочи!), а потом еще два дня шла в легких резиновых сапогах и этих самых шерстяных носках.
Приходим на ночлег в село Монастырское.
Иду в храм, звонят колокола, прямо у входа. Как будто портативная звонница, что ли.
Усталость такая, что ты словно находишься в другом измерении, такой ошалелый немножко. Кроме того, негде присесть, только на землю (очень пригодилась так называемая «сидушка», что крепится пониже поясницы). Паломников можно узнать по походке: переваливаются как утки. И еще по зеленым ногам: медицина щедро поливает их зеленкой на привалах. Пройдено более 35 км.
Организаторы заботятся о том, чтобы люди были накормлены. Хотя бы раз в день – горячая пища, чай, кипяток. Также стараются они устроить ночлег в больших армейских палатках. Плюс биотуалеты. Даже если в какие-то времена чего-то не хватает, да и огромные очереди везде (с каждым годом число паломников увеличивается), всё равно чувствуешь доброе отношение. И испытываешь большую благодарность. Слава Богу за всё! А в очередях, как я уже говорила, есть возможность пообщаться, узнать, кто откуда, в который раз идет и как всё было в прошлые годы. Там же можно получить и поддержку: давай, сестричка, дойдешь с Божией помощью. Вообще я была в ходу без какой-либо компании, без собеседников, точнее – в этом путешествии другой Собеседник, и вот эта возможность общения с людьми – на привалах, в местах ночлега – сближала и делала нас одной силой.
Потом выясняется, что некоторые паломники даже попали в баню. Счастливчики!
Я же снова устраиваюсь в общей палатке. Рядом оказывается мужчина лет 60, в грязных башмаках – на своем и на моем коврике. Брюки тоже в грязи. Я говорю: «Вот вы сейчас запачкаете и себя, и меня». И стою, возвышаюсь над ним. Как вообще нам рядом спать-то?!
Поднимается женщина с коврика напротив: «Да ты что?! Да это же мой дед. Ты посмотри, какой он хороший! Сейчас мы все устроимся». С любовью говорит. Дед обижен: «У нас две дочери, как она, – 34 и 42 года». – «Да ты что, эта молоденькая совсем. Тебе сколько, лет двадцать?» – «Ага, – говорю. – Вроде этого». «Тьфу, – отворачивается дед. – Даже поговорить не с кем. Зелень!»
Утром они оба спрашивают меня, как спала, всё ли в порядке. «Да, – говорю. – Простите меня». Иду дальше и думаю, как хорошо, что успела им сказать эти два слова.
Начинаю замечать, что жизнь строится иначе. Силы распределяются совсем по другим законам
Начинаю замечать, что жизнь строится иначе. Силы распределяются совсем по другим законам.
Приходишь, устраиваешься на ночлег, и в 21:00 тебя словно выключают, засыпаешь сразу, без снов, на полу, на коврике и в конце концов в любой компании.
Замечаю, что не испытываю никаких проблем с тем, чтобы встать в два ночи и выйти в три утра.
Что у меня перед ходом побаливала спина, особенно после физических нагрузок, а здесь и намека никакого нет на боль.
То и дело слышу, что новичков «Николай Чудотворец за руку ведет» (вариант: «на руках несет»). Может, и так. Я чувствую защиту. Среди многих и многих тысяч людей. Защита, конечно, была и вполне видимая: все дни пути с нами медики, МЧС и полиция с собаками.
Но совершенно ясно, что здесь включается какой-то еще источник питания.
Идем через грязь. Идем лесами, лугами, полями. Все несут на себе рюкзаки, некоторые паломники – с детьми. Каждый день мы в пути часов по шестнадцать.
Я вдруг начинаю думать о солдатах Великой Отечественной войны, о пехоте. Мы-то идем – знаем куда, знаем, что через несколько дней сядем в поезда и разъедемся по домам, а они? Шли, и неизвестно, когда всё кончится, и неизвестно, будешь ли живым. Как они терпели, где брали силы, как спасались, как укрепляли дух свой? Многое начинаешь понимать, а точнее – чувствовать нутром, когда вот так несколько дней с рюкзаком идешь под палящим солнцем, под дождем, по грязи. Еще бурлаков на Волге вспоминала.
Одинокий храм в селе Горохово. Церковь Казанской иконы Божией Матери. У храма советская непростая история. И села уже нет почти. Поблизости нет жилых домов.
Говорят, богослужение совершается здесь трижды в год, во время крестных ходов.
Рядом источник. Можно окунуться, набрать воды.
В храме служба. А снаружи – крепкие мужики и несколько котлов с гречневой кашей. В одном таком – 50 кг крупы. Кормят нас и поят чаем.
Хочу сказать про атмосферу хода. Одно из самых частых слов – «простите». Вспышки злобы, если и бывают, то не находят продолжения, не выливаются в ссоры. Общая внутренняя концентрация и доброжелательность сильнее раздражения. У источника в очереди женщина с ребенком. Он капризничает, кричит, и женщина, очевидно думая, что применяет педагогический прием, подзадоривает: «А еще громче можешь? А еще?» Ребенок заходится. Родительница радостно улыбается почему-то. Наконец одна из паломниц говорит: «Простите, но у меня уже голова болит, если честно». И мать начинает орать уже на эту женщину, но потом, осекшись, спешит уйти, вместе с ребенком, не выстояв очередь. Очень заметен этот контраст здесь, в ходу. В «обычной жизни», думаю, был бы скандал. А тут это просто неуместно – так выяснять отношения.
Тут особая атмосфера: одно из самых частых слов – «простите»
В Горохове большой привал. Можно и на службу успеть, и отдохнуть и выспаться. И с новыми силами пойти дальше.
Ближе к вечеру входим в село Великорецкое – здесь и была обретена икона много лет назад. С этого момента начинаются праздники души.
Вот снимок сверху. Паломники подходят к храму, пройдя путь длиной 80 километров.
Решила сама поставить палатку (тут спасибо ГТО, не зря я туристический норматив сдавала). Устраиваюсь прямо у стен монастыря, и вокруг мгновенно вырастает палаточный городок. Здесь предстоит провести две ночи. Точнее, полторы.
Паломники – неприхотливый народ. Кто-то будет ночевать на полу в храме (оказывается, это позволено), а кто-то – в красном спальном мешке на его ступенях.
Иду смотреть окрестности. Нас уже поджидает праздничная ярмарка – конфеты-бараночки, льняные платья, матрешки в человеческий рост, товары для здоровья. А вот из огромного самовара просто так наливают травяной чай, и мальчик с большим чувством читает стихи – про этот самый самовар.
Тут же и съемочная группа телеканала «Культура», снимают фильм про ход.
В Великорецком я впервые побывала на исповеди. Конечно, волновалась.
Когда подходит моя очередь, с ужасом осознаю, что включаю журналиста, вернее, он сам включается, не спросясь: «Да, батюшка, я вас услышала, а вот еще такой вопрос…»
Была полночь (многие тысячи людей исповедуются у священников в храме и на берегу реки Великой), батюшка, отец Георгий, сам еле стоял на ногах, а еще и самоотверженно выискивал слова для меня. Удивил своим прогрессивным взглядом на жизнь. Удивил и поддержал, успокоил. И благословил.
Не хочется уходить, хотя и бодрствуем мы почти уже сутки. Вижу ту самую женщину из Одессы, которую встретила в первый день. Может быть, она на чем-то приехала сюда, в Великорецкое. Улыбается мне: «Молодец, что дошла».
Начинается Литургия. Подходит девушка из паломниц, говорит, что не может больше стоять: «Можно мне на тебя опереться?» Так и запомнила я эту службу: стою – и рядом на коленях девушка держится за мою руку. А в открытые двери видно, как начинается утро.
После причастия иду к палатке и сразу засыпаю.
В селе большое торжество – празднуем явление Великорецкой иконы святителя Николая. Икона установлена на берегу реки Великой – там, где была найдена. Здесь и паломники, и местные жители, и те, кто приехал сюда ради этого дня – из Кирова, из области, отовсюду.
Между прочим, сегодня и день рождения Пушкина. Для меня это тоже праздник. Отмечаю большой кружкой солдатской каши.
Я, кстати, несколько раз замечала, что вот просишь: «Хорошо бы прекратился дождь, и я бы сходила за кашей», и дождь прекращается и возобновляется, как только ты возвращаешься в палатку. Или просишь, чтоб чуть полегче шлось, и прибавляются силы. Такие вот тихие разговоры.
Иду к реке. Освящение воды уже состоялось, и паломники спешат трижды окунуться.
Устроены раздевалки, но в них большие очереди, так что многие обнажаются при честном народе, у кустов.
И снова я думаю, как и в первый день, о том, как же у нас всё близко: и крестный ход, и улица Ленина, и стыдливость, и расхристанность, особенно если на миру. Молодухи, да и солидные женщины, сбрасывают исподнее, еще и подзадоривают полицию, которая охраняет порядок, похохатывают. Молоденький полицейский краснеет. «Да, – говорю, – работка у вас сегодня». Он улыбается, пожимает плечами: мол, всякое бывает.
Купаюсь и я. Так моя рубашка, привезенная из Индии, побывала в освященных водах реки Великой.
Может, здесь, в Великорецком, впервые и появляется чувство пройденного пути, сделанного дела. Моего собственного внутреннего тепла. Уже не нужны ни грамота, ни значок.
Некоторые паломники заканчивают тут путь – это называется «сойти с хода». Каждый выбирает крест по силам. Но всё же большинство идет дальше, завершает круг. Тем более что и обратный путь – легче, как мне кажется.
Выход в два ночи совершенно не проблема теперь. Даже чуть пораньше мы выстраиваемся у дороги, ждем икону. Ко мне подходит женщина и спрашивает: «Девушка, а когда поезд на Воркуту?» Вид у меня такой, что она спешит объяснить: «Ну как же, вы ведь в сочинской куртке». (Действительно. Мысленно шлю еще один привет Оргкомитету «Сочи–2014»: отличная экипировка, а куртка к тому же складывается в мягкую, очень удобную подушку.) Оказывается, есть такой поезд «Сочи–Воркута», и многие паломники на нем приехали.
Приходим в село Медяны в 14:00. Читается канон. Передаю записку с дорогими для меня именами – за здравие.
И опять я чувствую это – благодать, как будто душа выпрямляется.
Но люди устали, проголодались (и я в том числе) и, едва отстояв службу, бегут к большим чанам с гороховым супом. Да, бывают и ополоумевшие паломники. Сохранить лицо, когда очень хочется есть, – то еще испытание.
Я никогда не забуду девочку Вику, лет двенадцати. Она помогала разливать горячий суп
Я никогда не забуду девочку Вику, лет двенадцати. Она помогала разливать горячий суп. Паломники, взрослые люди, окружили ее и все тянулись со своей посудой. Была жара, она безропотно брала кружки, миски, ведерки, наполняла их дрожащими от напряжения руками (тяжело, горячо!) и подносила. И людей становилось только больше, и все они были очень голодными. В какой-то момент она прошептала: «Я не успеваю!» В глазах стояли слезы, но она не заплакала, а только замерла на секунду и снова бросилась к горячему чану с супом.
Викуля, даже если ты не прочтешь это, пусть у тебя всё всегда будет хорошо. Ты боец. В тот день многих тронуло то, как простодушно и честно ты выполняла свою работу.
В общем, потом ее спасла женщина, тоже с раздачи, поставила на молоко, которое предназначалось только маленьким детям.
А одна старушка сказала: «Стоило ли идти в такую даль, ноги мозолить, претерпевать всё это, если, чуть что, мы снова превращаемся в…» И не договорила.
В 19:00 заходим в Мурыгино. Это уже не село, а поселок городского типа, асфальтовые дороги, пятиэтажки. Совсем другое ощущение. Часть паломников размещают в школе, там же и медпункт, куда я ковыляю на стертых ногах. Но уже ничего – ни бытовые трудности, ни мозоли – не может омрачить радости, которая, оказывается, росла с каждым днем. И продолжает расти.
В Мурыгине строящийся храм. Там невероятной красоты иконостас, кажется фарфоровый. К иконе святителя Николая, как и всегда, выстраивается большая очередь. Много местных жителей. Стою рядом, и чувство у меня одно: я пришла с этой иконой.
Разбиваю палатку на берегу Вятки. Завтра – последний день хода.
Подъем в 2:00, выход в 3:00, после молебна. К 9:00 уже подходим к Кирову. Предстоит идти по городу целый день.
Снова батарея бутылок с водой. “Кого благодарить?” – спрашиваем. Слышим: “Бога благодарите”
Перед Кировом снова батарея бутылок с водой. И какой-то мужчина. Кого благодарить, спрашиваем. Улыбается: «Бога благодарите».
Идем по большому широкому мосту. Поднимается такой ветер, что начинает прямо-таки сдувать. У паломников улетают коврики, бутылки, косынки. Для меня «ветровой мост» – один из самых сильных, радостных этапов: тут простор, свобода. На мосту этом появляются новые силы.
Идем, и везде нас сопровождает колокольный звон. Как награда за совершенный молитвенный труд, за всё, что пройдено.
В храмах, через которые идут паломники, стараются накормить всех повкуснее. Бабули из церкви Новомучеников и Исповедников Российских (они, бабули, там все как на подбор – добрые, очень отзывчивые) выкатывают соленья, винегрет, квас, кашу, чай, гороховый суп, уху, икру кабачковую. Пир горой! Устраиваюсь на коврике с этим шикарным обедом и вспоминаю, как чашка солдатской каши выручала нас после долгого трудного перехода.
Мы идем, идем, идем, снова по асфальту. Час, другой. Опять тяжело, жара. Жители Кирова вышли на улицы, встречают. Идем.
Последние минут пятнадцать – уже и не ход даже, а полет. Летишь, знаешь, что впереди – только радость.
И вот наконец часа в четыре подлетаем к Трифонову монастырю, откуда вышли почти неделю назад.
Завершающий молебен. Владыка Марк благословляет всех и надеется увидеть в следующем году.
После службы заходим в собор, падаем на пол и на 20 минут засыпаем. Еле встаем, всё болит – ноги, спина, плечи.
А еще там есть купель. В очереди снова слышны православные распевы. Выделяется статный красавец, я заметила его еще в ходу: он шел и пел – таким голосом и так душевно, что не было сомнений: это священник. Оказалось, программист из Москвы, Алексей, идет в четвертый раз. Удивительные, совсем новые для меня люди. Ну, я на правах журналиста попросила его рассказать о себе. И он мне написал:
“Какое же на самом деле счастье – идти вместе с братьями и сестрами по вере. Потому что именно там рядом с нами Бог”
«Однажды меня знакомый, человек довольно пожилой и много повидавший на своем веку, спросил, зачем я иду в крестный ход. И я долго пытался сам для себя ответить на этот вопрос. Ответов находилось море, и всё разные. Крестный ход и землю освящает, по которой люди идут, и самих людей. И старец Николай Гурьянов говорил, что крестными ходами Россия спасется. Кто-то идет, чтобы за своих близких помолиться; многие идут, чтобы попросить у святых чего-то в своей жизни. Я вот в 2012 году, вернувшись из ВКХ, уже было зарекся не ходить сюда вовек. Но потом, где-то через полгода, сердце тоскливо заныло, снова захотелось увидеть людей, увидеть красоту вятских земель, насладиться духовным торжеством. Что внутри меня происходит, я не знаю. В тот момент хочется спать, болят ноги, а погоды хорошей не дождешься, потому что бывает либо слишком жарко, либо слишком холодно, либо слишком сыро, либо слишком сухо. Помолиться толком не успеваешь, по дороге прочитываешь молитвы совершенно бездарно и невнимательно. Благодати окрыляющей не испытываешь, волнений душевных – тоже. Цель одна только – выдержать и дойти. Но вот потом только понимаешь, что домой на самом деле возвращаешься другим человеком, отвыкшим от привычного жизненного распорядка вместе со всей душевной дрянью. Только потом приходит осознание того, какое же на самом деле счастье – идти по пыльной дороге вместе с братьями и сестрами по вере и претерпевать незначительные трудности. Потому что именно там рядом с нами Бог».
Паломники постепенно расходятся, в храме становится тихо. Мягко горят свечи, полутьма. Икона, за которой мы шли все эти дни, вернулась на место. За это время она собирала вокруг себя тысячи людей, и вот сейчас можно постоять один на один…
Послесловие
Крестный ход – это практика. Ты практикуешь беззлобие, смирение, умение преодолевать себя
Крестный ход – это практика. Вот что, как мне кажется, ты практикуешь.
Беззлобие, бестравматичное общение.
Умение любить.
Умение преодолевать себя, просто относиться к трудному. Спишь на земле, на полу в храме, учишься ходить уточкой, потому что всё болит.
Смиряешь гнев, гордыню – не подавляешь в себе, а как бы отпускаешь без усилий. Очень часто здесь произносят слово «Простите», как я уже говорила. И это ощущение – покоя и радости – ты распространяешь, как волну, и ловишь ее от других людей. Крестный ход на шестой день очень отличается от того, каким был в первый.
Я помню всех, с кем мне довелось общаться, и обо всех вспоминаю с теплом.
Катерина из Петербурга рассказывает, что с хода возвращаешься как с войны – войны с самим собой.
Есть те, кто идет уже в 19-й раз. Я спрашивала: вы же знаете, что так тяжело будет, как же вы опять идете? Тяга, говорят. Тянет. И потом, ничего мы не знаем. Каждый раз здесь открывается что-то новое.
В основном, конечно, здесь набожный народ. Дети наравне со взрослыми поют акафисты, знают все молитвы.
Ну а ты как бы вплываешь, возвращаешься в эту веру, в которую был крещен много лет назад. И многое еще непонятно, многого не знаешь, кое-что вызывает недоумение, но, неизменно, если ты хоть немного хочешь этого, совершаешь душевную работу, ты ощущаешь покой и радость – Божию благодать.
Что еще практикуешь?
Умение доверять.
Умение работать на дальнюю перспективу. Сейчас надо потерпеть, чтобы прийти к заветному.
Вообще это очень мощное духовное и телесное испытание. Первые два дня я только болталась с мыслями: «Как я сюда попала?» А потом, на третий день, начала прислушиваться, тихонько подпевать, участвовать в молитве, создавать собственный разговор со своим Собеседником.
Крестный ход – это открытое богослужение. Богослужение на природе. Дорога к живой вере. Не к той, где «поп – толоконный лоб», а к той энергии, к верной силе, которая управляет всем. Возможность почувствовать себя среди жизни.
Это также возможность увидеть свою страну: людей в самых разных проявлениях; природу, ее мощь и красоту.
А в финале я бы еще хотела добавить слова, которые написала за несколько дней до Великорецкого крестного хода.
И всё же главное, что я знаю сейчас: надо идти всё равно. Просто шевели ногами, что бы ни случалось. Случилось – а ты шевели. Иди.
Еще не так давно мы все следили за событиями Всеукраинского шествия мира, любви и молитвы, который стал настоящим свидетельством веры нашего народа. Однако не все, пожалуй, знают, как появилась традиция подобных ходов у православных, каков ее смысл и ветхозаветные истоки. Попробуем это выяснить.
Не флешмоб и не демонстрация
Что важно знать? Крестным ходом (не путать с Крестовыми походами) называется не любое народное шествие, иначе его можно было бы спутать с демонстрацией или каким-нибудь флешмобом. Даже внешняя атрибутика, наличие икон, креста, хоругвей не может быть залогом того, что он является именно таковым.
Во-первых, такая процессия всегда имеет абсолютно конкретную цель, повод (о них мы будем говорить чуть ниже). Во-вторых, совершаться она должна только по благословению архипастыря, архиерея. В-третьих, возглавлять такое шествие обязательно должен законно рукоположенный священник или тот же архиерей.
Но это тоже, скажем так, лишь организаторские, формальные признаки ходов, отнюдь не отвечающие за их успешность. Главное же, что должно присутствовать на таком шествии верующих, — это общий молитвенный дух, единство веры, взаимная любовь и уважение. Без них любая подобная «акция» грозит превратиться в обычную прогулку, а то и вовсе — что гораздо хуже — в магический прием. Подчеркнем, что важен здесь не только молитвенный, но общинный дух, причем мирно настроенный ко всем, даже врагам.
Зачем народ идет с крестами и иконами?
Итак, мы можем говорить о том, что такие церковные хода являются видом общей молитвы. Конечно, тогда невольно возникает вопрос: зачем же выходить на улицу, совершать какие-то шествия, если помолиться можно и в храме? Ответ на него такой же, как и на вопрос: зачем нужны посты и поклоны? Мы это делаем, когда хотим прибавить к своей молитве какую-то жертву, чтобы она была услышана.
Является ли крестный ход манифестацией своей веры? Возможно, со стороны это именно так и выглядит. Но главной целью это, безусловно, не является. Его цель — призывание Божьей благодати, в первую очередь, на всех людей, верующих и неверующих, на место, где они проходят: город, страну и, в конечном итоге, на весь мир.
Кроме того, через такие молитвенные торжественные шествия освящаются природные стихии: огонь, вода, воздух. Раньше люди лучше понимали, что любые стихийные бедствия — это не просто абстрактные проблемы экологии, а гнев Божий за наши грехи. Поэтому и совершали такие народные процессии, чтобы умолить Господа о помиловании.
С собой крестоходцы несут кресты (почему он и называется крестным ходом), иконы, хоругви. Хоругви — это священные церковные знамена, которые не стоит путать с государственными, так как власть Христова «не от мира сего». Самым первым несут фонарь (в знак Евангельского света, просвещающего весь мир).
Крест — это главное знамя христиан, символ победы над смертью, свидетельство веры. Поэтому без него ход, конечно, немыслим. Через иконы сами святые, воинство небесное также незримо принимает в нем участие. Иногда, в день памяти святого или его прославления, по особым случаям, шествия совершаются также с мощами угодников Божьих.
Ветхозаветные прообразы
Самым первым прообразом такого шествия верующих, пожалуй, может служить сорокалетний поход израильтян по пустыне в поисках земли обетованной. Самый яркий пример действенной силы таких народных процессий — взятие Иерихона. Об этом повествует Книга Иисуса Навина (Нав. 5:13-6:26).
В особом откровении ему было велено семь дней обходить этот город с Ковчегом Завета, при этом трубя в трубы. Ковчег несли священники, воины шли сзади. На седьмой день израильтяне затрубили в трубы, стали восклицать громко и в один голос, после чего обрушилась стена Иерихона, и город сдался.
Также у евреев в праздник Кущей была традиция семидневного торжественного шествия вокруг алмемара (место в синагоге) с пальмовыми ветвями. Еще одним ярким прообразом может служить перенесение Ковчега Завета царем Давидом в Иерусалим, в котором участвовал весь народ израильский «с восклицаниями и трубными звуками».
Иоанн Златоуст и установление традиции
Во времена земной жизни Спасителя примером крестного хода может служить Его торжественный вход в Иерусалим. Тогда все люди встречали Его со словами «Осанна!» и стелили пальмовые ветви под ноги. Мы знаем, что уже в первые века в раннехристианской общине существовала традиция в день Пасхи символически, по примеру жен-мироносиц, обходить храм со свечами в руке.
Это можно считать началом традиции, но самого чина (порядка) еще не существовало. Затем, известно, что новообретенные мощи святых точно так же торжественно переносили всей общиной. Эти процессии совершались ночью и сопровождались общей молитвой в виде пения гимнов (псалмов). Их называли литиями (не путать с современным их видом) или литиниями. Они-то и послужили началом современного чинопоследования крестного хода.
Авторство же первого чина традиционно приписывают святителю Иоанну Златоусту. Вначале они были созданы в противовес арианам — святитель не хотел, чтобы люди участвовали в их воскресных увеселительных собраниях. Затем во времена, когда жил Златоуст (IV век), последовал ряд стихийных бедствий. Так из простой благочестивой традиции они перешли в общецерковную практику, где и закрепились.
Крестный ход на Руси
На Русь данные торжественные шествия с участием верующих пришли вместе с христианством из Византии. Вспомним, что и само крещение Киевской Руси предварялось большим походом людей к реке Днепр в ответ на призыв князя Владимира. Также уже прославление первых русских святых, страстотерпцев Бориса и Глеба, перенесение их мощей в 1115 г. сопровождалось всенародной церковной процессией.
Молитвенные шествия народа получили такое распространение на русских землях, что Священный Синод даже вынужден был принять постановление о запрете стихийно проводимых ходов. Расцвет же популярности традиции крестного хода в России пришелся на начало XX века. Тогда в них принимали участие даже царские семьи. Самый яркий пример — прославление преподобного Серафима Саровского в 1903 году. Тогда в нем приняли участие от ста до трехсот тысяч людей, включая самого императора Николая II с семьей.
Сложно переоценить также роль покаянных ходов для истории русского государства. Они неоднократно спасали от моровых язв, пожаров и военных вторжений не только Москву, но и другие значимые города, благодаря чему здесь так прославились образа Божией Матери, особенно Владимирская, Тихвинская, Казанская и еще очень много других. Недаром ведь тот же Серафим Саровский говорил, что «Россия спасется Крестными ходами».
Виды молитвенных шествий
Существует много разновидностей крестного хода в соответствии с разными критериями. По продолжительности они делятся на однодневные и многодневные. В зависимости от времени совершения могут быть:
- ежегодные (установленные, например, на Пасху и Богоявление);
- чрезвычайные , или одноразовые (совершаемые по определенному поводу).
В зависимости от причин они делятся на:
- праздничные , или торжественные — совершаемые в честь определенного праздника;
- благодарственные — в благодарность за Божью помощь и милосердие по какому-то поводу, к ним также относятся и хода в честь освящения храма;
- умилостивительные — вид общей молитвы в начале важного церковного или государственного события;
- покаянные — шествия верующих, совершаемые во времена народных бедствий (голода, войны, эпидемий, землетрясений и др.) с просьбой об избавлении от них.
Необычные хода нового времени
Сегодня появилось очень много новых видов необычных церковных процессий, которые, конечно же, имеют ту же силу, если совершаются с верой, а не только с намерением удивить. Стоит хотя бы упомянуть о том, что особую популярность уже в нашем веке получила такая их разновидность, как крестный лет . Святыня (мощи или икона) с молитвой перевозится на самолете или вертолете на большие расстояния.
Помимо воздушных , гораздо раньше стали осуществляться и водные . Такой крестный ход особенно удобен для отдаленных, труднодоступных мест. Необычным явлением можно назвать байкерские перемещения с иконами и хоругвями, в которых принимают участие даже священники. Сегодня популярность также обретают детские молитвенные шествия, особенно с молитвой за мир. Они также являются ярким свидетельством веры.
А вот в скиту Оптиной пустыни также каждый день проходит необычная молитвенная процессия, в которой принимают участие… кошки. Это видео можно посмотреть здесь:
Для чего нужен крестный ход и его смысл?
Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):
Крестный ход – многолюдноеторжественное шествие из одного храма в другой, вокруг храма или к какому-либо назначенному месту (например, святому источнику) с большим запрестольным или выносным крестом, от которого получило свое название и само шествие. Участники крестного хода несут также святое Евангелие, иконы, хоругви и другие святыни храма. Священнослужители и церковнослужители совершают шествие в богослужебных облачениях. Во время шествия поют тропарь праздника, ирмосы, а иногда праздничный канон (в Пасхальную седмицу). Крестные ходы бывают регулярные (календарные) и чрезвычайные (во время эпидемий, войн и других особых событий).
Крестный ход является выражение единой народной веры и усердное моление к Господу и Матери Божией о даровании Церкви и людям благодатной помощи.
Возникли крестные ходы в 4-м веке в Византии. Святитель Иоанн Златоуст устраивал против ариан ночные шествия по улицам Константинополя. Для этого были сделаны серебряные кресты на древках, которые торжественно носились по городу вместе со святыми иконами. Люди шли с зажженными свечами. Так возникли наши церковные крестные ходы. Позже в борьбе с ересью Нестория, специальные крестные ходы устраивал святитель Кирилл Александрийский, видя колебания императора. Позже в Константинополе для избавления от массовых болезней выносили из храмов Животворящее Древо Честнаго Креста и носили по улицам города. Так установился праздник, получивший название Происхождение (изнесение, исхождение) честных древ креста Господня (1/14 августа).
